Ну и все, на этом хватит про третьих лиц. Про меня, как Фотина уже упоминала, жизнь до и после. Переводческая работа помогла мне как ни странно именно преодолеть свою склонность к направленности внутрь, потому что переанализ и самокопание на моем опыте приводят к саморазрушению (в моем случае). Моя комфорт зона - это забиться куда-нить, читать книжку, смотреть фильмы, рисовать-черкать маленько, общаться только с близкими друзьями, лишь бы вобщем ко мне никто не приставал. Но так вышло, что я всю жизнь преодолевала себя, что было некомфортно, но зато интересно. Шумное производство (фи), совещания всех мастей от наших матерящихся начальников (фу) до на высшем уровне накрахмаленных иностранных боссов, причем в абсолютно разных условиях и всегда с сюрпризными моментами (мамочки), со сцены в микрофон родина сказала надо (это человек, которому в детстве в танцевальном ансамбле прожектора когда светили в глаз, начинал с испуга из рук бросать весь реквизит в зал) - и ничего, даже шутки шутить мозг придумывает в экстремальных для себя ситуациях. И каждый раз приходит понимание - и это могу, страшно, но могу. Путешествия по работе и тысячи связанных с ними сложностей и вместе с тем охренительных историй, людей, отношений, новых невиданных мест- это отдельная тема, это адреналин, который дома у меня вырабатывается, только когда начинаю двигать мебель в 12 ночи. Это ни с чем не сравнимый экспириенс, который уже никуда не денется, это удовлетворенное любопытство и сдвинувшееся сознание и осознание разных вещей, в частности, того, как мал мир, и что жить можно практически везде. И сама себе я бы не смогла этот опыт обеспечить ни в жизнь, в меня инвестировали другие люди, которые по какой-то причине доверили мне свои ресурсы, и осознание этой причины приносило примирение с собой. И та работа меня очень закалила, и подарила мне друзей, которых хоть сейчас рядом и нет, но они были в моей жизни, и на тех ее отрезках были бесценны.
Здесь я опять же могла бы переводить, просто сидя дома, но я решила нет, только на воздух, в люди.
Поэтому сейчас в магазине, да. Но не думаю, что я смогла бы работать в любом магазине, и как-то духовно развиваться при этом. На механических операциях - нет, но туда бы я не пошла in the first place (т.е. если уж на то пошло - о как!)) при стандартных сложившихся условиях (т.е. исключая форс-мажоры).
В моем - это прежде всего идея. Моя мама ум*ерла от рака в 28 лет, и последнее, что я помню это уж*с больничной неустроенности. Здесь детям и молодым людям дают возможность умирать (даже не знаю как это выговорить) с комфортом, гуманно, а иногда даже ставят их на ноги в прямом и переносном смысле. Затем - это моя (как оказалось, неискоренимая) тяга к искусству. Закончила художку, почти никогда потом не рисовала, хотела стать модельером - не стала, пошла по более легкому пути. В винтажном магазине я сталкиваюсь со стольким всем красивым -украшения, фарфор, принты, одежда, книги - (иногда не очень, но поскольку это другая культура, это все равно интересно), что у меня глаза разбегаются. Я опять преодолеваю свою интровертность и много общаюсь с людьми. У меня появляются знакомые, художники, в частности, которые знают столько, что мне и не снилось, при этом им очень много лет, но они напоминают мне моих бесшабашных богемных друзей юностей, и у меня появляется шанс попробовать другой путь, тот, которым я не пошла в той жизни. Они советуют места, выставки, и меня эти новые впечатления окрыляют. Возможно, я снова начну рисовать, мне очень нравится заниматься декорированием, дизайн интерьеров манит опять же. Но главное, во мне что-то движется, я могу перестраиваться и надстраиваться, и открывать еще больше нового, учиться терпению и мудрости в отношениях с людьми - и я сейчас опять скачусь в пафосность (ну не могу я, это мои чувства) - а люди - это все-таки главное, они могут тебя ранить, но и они же могут открыть тебе глаза на твою ценность.
У меня фсе